Интервью с художницей-иллюстратором Агне Гинталайте

Интервью с замечательным иллюстратором издательства "Ясень и Бук" - литовской художницей Агне Гинталайте.

Издательство «Ясень и Бук»: Агне, есть ли что-то особенное для вас в воспоминаниях о работе над книгами «Ужасный котёнок» и «Еноты моего брата»?

Агне Гинталайте: Есть очень много, даже не знаю, с чего начать...

Читая текст, я всегда должна увидеть в своей голове все детали, в том числе то, чего нет в тексте, всякие мелочи в мире, где разворачивается история. Когда работала над книгой о енотах, я искала, как выглядят вещи в Канаде, типичные национальные атрибуты. Например, снегоступы индейцев – они висят у героя на стене в ванной комнате как украшение интерьера; сувениры, картины...

Также мне нужно почувствовать, как выглядит главный герой. Я представляю, что ему нравится, что он делает по вечерам... И эти детали из дополнительной биографии появляются в иллюстрациях. Например, брат из книги о енотах очень гордится своими усами, в юности он играл в хоккей и даже попал на обложку мужского журнала...

Работая над «Котёнком», я увидела, что в доме есть много вещей в русском народном стиле: скатерть, чайник, матрёшки.

Но всё это должно быть не искусственными, нарочитыми вкраплениями, а стать органичной частью иллюстрации, врасти в ее среду. Я все эти детали пропускаю через себя и изображаю в своей стилистике.

«ЯиБ»: Что самое сложное было в «Котёнке» или в «Енотах»?

А.Г.: Самое сложное для меня всегда – сделать иллюстрации так, чтобы они были не просто отдельными рисунками, а соединились в цельную гармоническую структуру, от обложки до форзацев. Книга – как песня: есть элементы, которые повторяются, есть начало, кульминация, конец. Энергия должна плавно меняться.

Это трудно, потому что, когда рисуешь просто свободно, теряешь цветовую гаму, даже теряешь внешность героев. А так нельзя, надо очень чётко следить за своей экспрессией, чтобы удержаться в границах книги. Но в то же время свобода нужна, чтобы не стать скучной. Например, нельзя повторять схемы композиции, чтобы читателю не показалось, что эту иллюстрацию он уже видел.

«ЯиБ»: Что доставило самое большое удовольствие?

А.Г.: Когда все решения насчет композиции уже есть, эскизы сделаны, когда героев могу нарисовать хоть с закрытыми глазами, когда цветовая гама звучит, – только тогда можно просто рисовать, как в детстве, с большим удовольствием.

«ЯиБ»: Как назвать стиль ваших картин-иллюстраций?

А.Г.: Я не уверена, что в сегодняшней иллюстрации есть точные названия стилей.

В общем, у меня, наверное, вариация современного декоративного наивного стиля... Но в то же время я использую технику контурного графического рисунка, который потом обрабатываю красками, и иногда, где нужно, плоский рисунок делаю с почти реалистичным освещением – похоже на то, как работают ученики японской школы анимации и иллюстрации.

«ЯиБ»: Если бы это были не ваши работы и вы их впервые увидели, что бы вы могли сказать о некоторых? Чем они вас удивляют или что вам в них кажется особенным? Может быть, вы бы сказали, что этот стиль вам кого-то напоминает? Или он совершенно уникален?

А.Г.: Думаю, я ответила на этот вопрос выше.

«ЯиБ»: Какая из этих картин-иллюстраций самая для вас значимая?

А.Г.: Наверное, это собака из «Котёнка», которая спит и видит грустный сон. Эту сцену я перерисовала много раз, композиция всё время мне казалась неудачной, потому что в книге есть два разворота с той самой спящей собакой, и было необходимо их сделать совсем по-разному. И мне это удалось, думаю (улыбается).

«ЯиБ»: Над какой иллюстрацией вы дольше всего работали?

А.Г.: Над последним разворотом «Котёнка», пожалуй.

Там есть даже два разворота, которые я закончила, но потом поняла, что слишком увлеклась и сделала на одну иллюстрацию больше, чем нужно! А хотелось показать обе сцены. Тогда я придумала: пусть эти два эпизода будут фотографиями на холодильнике.

«ЯиБ»: Какую больше всего переделывали?

А.Г.: Обложку и форзацы «Котёнка». Это, наверное, потому, что идеи, которые описаны словами, звучат гениально, но выглядят не так хорошо в графическом исполнении, а иногда и совсем нехорошо. Это я знаю из работы в рекламе уже много лет, но всё равно иногда забываюсь и думаю словами.

Так вот, буквы-магнитики на холодильнике мне показались очень крутой идеей, но оказалось сложно её реализовать – буквы всё время получались неясные, не читались. Было принято решение ввести новые, яркие цвета, и только тогда удалось получить желаемый результат. Но сколько вариантов магнитов я нарисовала! Сколько меняла дизайн и цвета холодильника!

В иллюстрировании книг изменения в цветовой гаме делаются только в исключительных случаях, потому что колорит должен объединить иллюстрации в одно целое.

«ЯиБ»: Какая деталь на какой из картин кажется вам самой «крутой» вашей находкой?

А.Г.: Трудно сказать, всё меняется… При работе над каждой книгой я нахожу что-то новое, потом что-то другое… Не всегда это просто объяснить, это бывают чисто технические находки. Например, работая над «Енотами», я создала такой инструмент «кисть» на компьютере, которым могу имитировать линию, нарисованную от руки тушью на бумаге. Обе линии выглядят одинаково! Эта находка, или изобретение, для меня – круто...

Теперь нашла кое-что новое, и эта находка мне нравится больше всего, но пока рано об этом говорить, это будет видно в книге, над которой я работаю сейчас.

«ЯиБ»: Ваш издатель считает, что это вечные книги, а иллюстрации достойны находиться в музеях. Согласны ли вы?

А.Г.: Мне неловко отвечать на этот вопрос (улыбается). Я влюблена в эти книги и в тексты тоже, и горжусь всей работой, которую мы проделали вместе в «Ясень и Бук». Иногда смотрю и думаю: неужели это я всё нарисовала? Круто!

Но в другую секунду я думаю, что могу сделать лучше, в каждой новой книге должно быть новое изобретение, новая изюминка, новый колорит, новый ключ.

Я слишком близко от своих работ, не могу увидеть их объективно, со стороны.

«ЯиБ»: Есть ли у вас любимые художники и любимые художники-иллюстраторы? Новые и старые?

А.Г.: Много! И они постоянно меняются. Например, сегодня я в Интернете смотрела работы, пожалуй, самых известных примитивистов: Анри Руссо и Фриды Кало.

Я выросла в такой среде… Мои мама и старшая сестра – художницы-графики, а отец – технолог старинной художественной печати. Любовь к черно-белой графической эстетике и линии я впитала с молоком матери, она будто в моей крови течет. С детства я люблю черно-белые рисунки писателей-иллюстраторов Туве Янссон и Вольфдитриха Шнурре. Также с детства мне безумно нравится средневековая гравюра на дереве.

Из современников склоняю голову перед японским корифеем мультипликации Хаяо Миядзаки.

/Материал предоставлен издательством «Ясень и Бук»: https://vk.com/club175821233/

Дата размещения: 05 февр. 2019 г.

Категория: Родителям